Ткач Роман Семенович, полковник в отставке, ветеран войсковой части 3335 ВВ МВД России. Родился 17мая 1923 г. в селе Старая Мурафа Шаргородского района Винницкой области. Окончив в 1940 г. среднюю школу, Роман Семенович поступил в Киевский сельскохозяйственный институт. Через год, летом 1941 г., добровольцем ушел в армию, попав на обучение в Тамбовское артиллерийско-оружейное техническое училище...

              В марте 1943 года 1-ю танковую армию сняли с Калининского фронта и направили по железной дороге на Курскую дугу. Наша бригада выгрузилась в Курске и через Обоянь, направилась на Белгородское направление (севернее Белгорода 12 км). В армии сформировался новый 31-й танковый корпус под командованием генерал-майора Черниенко. Меня назначили командиром батареи 242-й танковой бригады этого корпуса (в корпусе было три танковые бригады: 100-я, 237-я и 242-я). В формируемую батарею влились люди разных возрастов, различных специальностей. Необходимо было сформировать коллектив, изучить материальную часть 76-мм пушек ЗИС-З, обучить орудийные расчеты правилам стрельбы, научить основам боя. Всех задач мы не решили из-за отсутствия времени, но основного добились: люди стали понимать и выполнять команды.

            Утром 5 июля заработала артиллерия, полетели самолеты на выполнение боевой задачи, а к концу дня был получен приказ: занять оборону во втором эшелоне. Наша 242-я танковая бригада (командир подполковник Соколов) получила самый тяжелый участок обороны: против главного направления удара противника из района Белгорода с левой стороны автомагистрали Москва — Симферополь. Автомагистраль была заминирована, по ней противник наступать не мог. Был создан опорный пункт под моим командованием из батареи 76-мм пушек ЗИС-З, батареи 45-мм пушек и роты противотанковых ружей под командованием лейтенанта Ульянова. Две батареи были поставлены в один ряд, а рота ПТР (18 ружей ПТРД и ПТРС) — впереди батареи на 300 м. Немцы на Курской дуге рассчитывали взять реванш за свои поражения за счет создания мощной ударной силы, освоения выпуска тяжелых самоходных орудий и танков типа «Тигр», «Фердинанд».

            Не стояли на месте и наши оружейники: на фронте появились 57-мм пушки с начальной скоростью около 1000 м/с, подкалиберные и бронепрожигающие (кумулятивные) снаряды для 57-мм и 76-мм пушек, противотанковые гранаты РПГ-43. Это дало возможность успешно поражать тяжелую бронированную технику противника. На наш опорный пункт немцы пошли атакой с танковым десантом. Мы открыли ответный огонь, немцы остановились и с места стали вести прицельный огонь. Мы несли потери, однако танковый десант был полностью уничтожен. В тот критический момент нам помогала авиация — штурмовики ИЛ-2, которые буквально расстреливали немецкие танки, в результате чего они были вынуждены повернуть обратно, оставив на поле боя несколько танков.

           На следующий день нам тоже повезло: примерно в трех километрах от нашего опорного пункта в нашу сторону двигалась смешанная колонна противника из танков и автомобилей. Передний танк подорвался на мине, а следующий за ним хотел обойти его и тоже подорвался. Образовался затор (пробка), из которой выход не так-то прост. Обочины дороги были заминированы, развернуть машины стало почти невозможно. Немецкие летчики воспользовались таким положением, предполагая, видимо, что это отступают русские, и ударили всей своей мощью по своей же колонне, причем самолеты подходили одна волна за другой и весь бомбовой груз сбрасывали на свою колонну, несмотря на сигналы, подававшиеся из колонны. Почти сутки горели автомобили и танки немцев.

         Но на следующий день они с особым ожесточением набросились на нас. Сначала была получасовая артподготовка, а затем обрабатывали самолеты: пикировали юнкерсы Ю-87 и Ю-88, сбрасывая на нужные участки бомбы, одну за другой. Там, где первый закончил бомбометание, последующий начинал обработку территории, и так к ряду на протяжении более часа, после чего двумя подразделениями пошли на нас танки. Бой был не долгим: не более 40 минут. Каждый командир орудия выбирал свою ближнюю цель. Управлять боем голосом было почти невозможно в связи с разрывом снарядов противника и стрельбой наших пушек, однако командир взвода управления лейтенант Довнарович через своих связистов и разведчиков передавал команды командирам огневых взводов. Это дало свои результаты: на поле боя запылали немецкие танки. Немцы остановились и стали нас расстреливать из пушек. Это была дуэльная стрельба, стрельба прямой наводкой (на расстоянии 500- 600 м снаряд летит одну секунду). К концу боя у нас не осталось ни одной исправной пушки, из которой можно было стрелять. Немцы это поняли и пошли на нас без стрельбы — утюжить и давить гусеницами. Но сделать это им не удалось, с нашего тыла появилась рота танкистов из 237-й танковой бригады, и немецкие танки повернули обратно, от боя с нашими танкистами уклонились.

         В этом бою немцы лишились шести танков, а мы потеряли восемь пушек и половину противотанковых ружей. Отличился лейтенант Гусев, он был награжден орденом Красной Звезды. Так закончилось наше участие в операции на Курской дуге. В последующие дни противник потеснил наши войска, но желаемых результатов не добился. От Белгорода он продвинулся не более чем на 20-25 км, и его силы иссякли, а спустя неделю наши войска вынудили противника возвратиться на свои прежние позиции. Началась подготовка к наступлению советских войск.